Дважды казнённый. Городской Голова

Итак, в начале марта 1917 года для узников Нерчинском каторги пришла долгожданная свобода. «Цепи нашего политического рабства раскованы, хитрые сети старой правительственной власти разорваны» — громко вещала вновь возрождённая к жизни газета «Забайкальский рабочий».¹«Забайкальский рабочий». — 1917. — 15 марта.

А читинский телеграфист Иващенко в сочинённом им стихотворении вдохновенно писал:
«Солдат, рабочий, крестьянин,
За вами — правда и свобода.
Внимайте ж голосу народа
И будьте дружны как один,
Чтоб не постигли вас невзгоды
В час испытания годин».²«Забайкальский рабочий». — 1917. — 15 марта.

Как видим, в нашем суровом крае крушение самодержавия вызвало большой общественно-политический подъём, широкий разлив народного демократизма. Люди ждали скорейшего установления мира, согласия в обществе, развития свобод, решения социальных проблем, наведения правопорядка, обеспечения безопасности.

У нас в Забайкалье в эти бурные революционных свершений возникла своя грандиозная проблема, решение которой неожиданно обрушилось на плечи местных властей и жителей Читы.  Это — комплекс задач по ликвидации политической каторги в Забайкалье, практическое осуществление всеобщей амнистии осуждённых. 

И если в отношении политкаторжан решение этой проблемы входило в число почётных, престижных задач, причём при активной поддержке местного населения, то освобождение больших групп уголовных преступников выходило за рамки возможного, осложнялось многими непредвиденными обстоятельствами и последствиями.

Весной 1917 года Чита невольно оказалась транзитно-пересылочной базой, сосредоточением всех категорий каторжан, большинство из которых проходили по уголовным делам. Цифра подлежащих освобождению из тюрем Нерчинской каторги была довольно внушительной — 3 тысячи человек. Криминальная обстановка в Чите крайне осложнилась. Газеты запестрели сообщениями об ужасных преступлениях бандитствующего элемента.

Комендант города извещает об учреждении в Чите дневной и ночной воинской охраны, пешего и конного патрулирования. Начальник вновь созданной городской милиции призвал читинцев прийти на помощь милиции и «делу правосудия».

6 мая 1917 года на заседании исполкома Читинского Совета рабочих и солдатских депутатов был заслушан доклад М.А. Спиридоновой и принято постановление о ликвидации Нерчинской каторги.

11 мая в газетах промелькнуло сообщение комиссара тюремного ведомства А.Ф. Зефирова: «В настоящее время по тюрьмам Нерчинском каторги осталось заключённых около 300 человек, почему надлежало бы приступить к немедленной ликвидации хозяйства тюрем и закрытию последних».³«Забайкальский рабочий». — 1917. — 11 мая.

К этому моменту и относится создание вре́менного авторитетного существенного о́ргана по ликвидации каторжных тюрем Забайкалья. Об этом известило постановление Комитета общественной безопасности:
«Для ликвидации дел Забайкальской каторги и для расследования всех дел, касающихся злоупотреблений должностных лиц, избрать ликвидационную комиссию в составе: тюремного комиссара А.О. Булаха, Совета сельских депутатов, Комитета безопасности, Совета солдатских и рабочих депутатов, партий с.-д. и с.-р., трудовиков, партии народной свободы и присяжного поверенного Зефирова».⁴«Забайкальский рабочий». — 1917. — 17 мая.

Таким образом, КОБ принял решение о создании комиссии  и определил ёе основные задачи. 

Требовалось сделать и многое другое. Аппарат администраций — тоже невольный обитатель каторжных мест — попал под сокращение кадров. Все постройки административных зданий, подсобных помещений, жилья, а также всё имущество, запас продовольствия, тягловая сила и многое другое требовали учёта и сохранности, дальнейшего перераспределения, реализации и продажи.

В Забайкальском краевом государственном архиве хранится дело «Переписка комиссии по ликвидации Нерчинской каторги». Первое заседание этой комиссии состоялось 17 мая. Председателем её был избран А.Ф. Зефиров, секретарём Н.Н. Жуков. Представителем от Совета сельских депутатов сюда вошёл А.А. Лопатин.

Обсуждался вопрос о вывозе арестантов из тюрем и ликвидации Нерчинском каторги. Для этих целей решено было назначить группу комиссаров и направить их на места.

Спустя 12 дней на очередном заседании комиссии А.Ф. Зефиров заявил о своём отказе участвовать в работе комиссии. Снова встал вопрос о председателе. Им стал Андрей Андреевич Лопатин. Комиссия располагалась в известном всем читинцам Атамановском доме.

С этого момента она и развернула по-настоящему свою работу, по разгрузке каторжных тюрем, отправке их обитателей в разные стороны России, ликвидации печально-знаменитой Нерчинской каторги.

Новое время требовало переоценки деятельности местных самоуправлений. Вре́менное правительство издало постановление о производстве выборов гласных городских Дум. В весенне-летний период развернулась предвыборная избирательная кампания. После её проведения намечались новые выборы — в Учредительное собрание. Газеты запестрили крупными заголовками: «Да здравствует Всенародное Учредительное собрание! Да здравствует Демократическая Республика!».⁵«Забайкальский рабочий». — 1917. — 7 апреля.

30 марта в Чите было опубликовано сообщение о выборах в Городскую Думу:
«Комитетом общественной безопасности по докладу председателя комиссии по городским делам В.Н. Соколова принято постановление:
1. Немедленно приступить к переизбранию всего состава гласных Читинской Городской Думы.
2. Приступить теперешнему составу Городской Думы к подготовительной работе по производству выборов (составлению избирательных списков и пр.) в месячный срок.
Городская Дума избирается на 2 года всеобщим, равным, прямым и тайным голосованием…».⁶«Забайкальский рабочий». — 1917. — 30 марта.

С этого времени общественность Читы настойчиво заговорила о необходимости переустройства всех ступеней местного общественного управления и в первую очередь городского самоуправления на началах «народоправства», ибо существующую Читинскую Городскую Думу считали «цензовой», то есть элитной, отдалённой от народа.

Выборы нового состава Думы были назначены на 23 июля 1917 года. В общественных местах Читы расклеивали плакаты с извещением о предстоящих выборах с обнародованием списков заявленных кандидатов в гласные Городской Думы. Их оказалось 251 человек от 15 партий и общественных организаций. Четвёртую их часть — 76 составляли представители партий социал-революционеров (45 чел.) и социал-демократов (31 чел.)

Эти две партии шли на выборы под социалистическими лозунгами, их позиции и программы были во многом близки по своим целям и задачам. Надо отметить, что в Забайкалье в то время не наблюдалось ярко выраженного классового противостояния. Поэтому выборы в Городскую Думу в Чите проходили в относительно спокойной обстановке.

В одном из изданных плакатов «К выборам гласных в Читинскую Городскую Думу» в призыве к гражданам сказано: «Никто не должен уклоняться от участия в выборах, от исполнения своей гражданской обязанности. Будущая Городская Дума будет решать вопросы чрезвычайной важности: здоровье, просвещение, безопасность граждан, снабжение населения предметами первой необходимости, помощь нуждающимся и пострадавшим от войны, условия труда, благоустройство города и прочее.

Всё это будет в значительной степени зависеть от деятельности новой Городской Думы. А успех этой деятельности гарантируется только выбором в составе этой Думы вполне достойных лиц. Не будьте, граждане, равнодушны к интересам городского населения, исполните Ваш гражданский долг».⁷ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 52, л. 29.

И выборы в Читинскую Городскую Думу состоялись. Было избрано 83 гласных членов Думы. Почти половину из них — 41 человек составляли представители партии социал-революционеров. Если к этому прибавить 10 человек представителей от социал-демократов, то можно свидетельствовать о крупной победе левых сил.

Накануне передачи полномочий новой Думе было проведено «частное совещание», созванное старым Городским Головой для предварительного рассмотрения оргвопросов — главным образом «о конструировании нового исполнительного о́ргана городской Управы».

Разумеется, первую скрипку на нём играла фракция социал-революционеров, предложившая скомплектовать Управу на коалиционных началах, и сделала заявку на половину руководящих постов в Управе на Городского Голову и двух её членов.

11 августа было проведено первое заседание новой Городской Думы. Прежний Городской Голова Н.И. Савич, обращаясь к новому составу гласных, сказал:

«Господа гласные! Читинское городское самоуправление переживает сегодня знаменательный исторический день. Старая Дума — Дума цензовых привилегий — канула в вечность, на смену ей пришла новая, демократическая, составленная из представителей всех классов городского населения».⁸ГA3K, ф. 226, оп. 1., д. 55, л. 243.

Обозначив трудности переживаемого периода, особенно в продовольственном обеспечении читинцев, связанных, главным образом, продолжающейся войной на Западном фронте и её последствиями внутри страны, Савич выразил пожелание, «чтобы в своей работе новая Дума руководилась не духом партийности, а интересами дела, чтобы интересы партии не ставились выше интересов населения, чтобы здесь одинаково терпимо относились к мнениям всех гласных вне зависимости от принадлежности их к той или другой партии».⁹ГA3K, ф. 226, оп. 1., д. 55, л. 243.

Затем состоялось голосование по выборам руководства Городской Думы и Городской Управы.

Новый состав Думы избрал своим председателем А.М. Флегонтова, а Городским Головою А.А. Лопатина (51 голос за его избрание, 12 против). Заместителем Городского Головы стал Н.Н. Жуков — видный общественный деятель Забайкалья, брат выдающегося скульптора И.Н. Жукова, как получивший большинство голосов при избрании членов Городской управы.

В составе гласных новой Думы от партии социал-революционеров оказался и Алексей Кириллович Кузнецов, разделявший до этого с новым главой столицы Забайкалья многие годы тюремного заточения. Среди гласных и Анна Николаевна Бек, сестра знаменитых братьев Жуковых, жена и сподвижница не менее знаменитого учёного доктора Евгения Владимировича Бек.

31 августа 1917 года в адрес Забайкальского областного комиссара было направлено письмо за подписью секретаря Городской Думы следующего содержания:

«Сообщаю, что первое заседание вновь образованной Городской Думы состоялось 11 августа с. г. В собрании Думы 11 того же августа избраны: Председателем Думы гражданин Антон Матвеевич Флегонтов, соц-революционер, Городским Головою гражданин Андрей Андреевич Лопатин, соц-революционер, членами Управы: Ананьин Николай Леонтьевич, кадет, Меженин Пётр Николаевич, соц-революционер, и Жуков Николай Николаевич, соц-революционер.

Вновь избранный Председатель Думы никакой должности по городскому общественному управлению не занимает, равно Городской Голова и члены Управы на государственной и общественной службе не состоят».¹⁰ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 56, л. 15. 

Бурным и напряжённым выдалось для Андрея Лопатина лето семнадцатого года. Он с ходу, как и многие бывшие политкаторжане, влился в водоворот кипучей действительности, вошёл в новую полосу активной деятельности по переустройству общества. И среди этой плеяды борцов за народное дело, за справедливое переустройство жизни он оказался одной из заметных фигур. 

Новая многопартийная, демократическая Городская Дума приступила к работе. В этот период всё ещё продолжавшейся войны с Германией, кризисных явлений в обществе, раздрая в верхних эшелонах власти шло размежевание классовых сил и интересов, брожение умов, усиливались импульсы к противоборству, противостоянию. 

А в Забайкалье сохранялось относительное спокойствие. Оно поддерживалось высокой степенью разумности и ответственностью многих должностных лиц и руководителей партийных групп и фракций, стремлением к согласию, надеждой на лучшее будущее в связи с развернувшейся подготовкой к выборам во Всероссийское Учредительное собрание.

Первые шаги деятельности Читинского городского самоуправления связаны с решением наиболее важных и неотложных жизненных проблем. 

Одним из первых решений Думы был вопрос о создании штатной народной милиции и её материальном обеспечении. До этого в Чите милиционеры были из числа эвакуированных солдат. Именно с появлением милиции на штатных началах с сентября 1917 года она стала выделяться как организованная сила, медленно, но неуклонно наращивающая удары по преступности.

В сентябре решением Думы в Чите было создано бюро скорой медицинской помощи и выделены соответствующие ассигнования на это важное дело.

Много усилий было предпринято по оказанию помощи беженцам, солдатским жёнам, детским приютам. Был определён день «нужды и голода» — с организацией среди населения кружечного сбора, отчислений с торговых точек, зрелищных и игровых мероприятий.

25 октября 1917 года в России произошёл организованный большевиками Октябрьский переворот, вошедший в историю как Великая Октябрьская социалистическая революция. Рабочие Читинских главных железнодорожных мастерских, Читинской типографии, Забайкальской железной дороги приветствовали это известие и высказались за немедленную передачу власти Советам. Но не все читинцы приняли это известие с большой радостью.

27 октября Комитет Общественной Безопасности осудил победу Октябрьского переворота. Городская Дума, собравшаяся на своё экстренное заседание 28 октября, также приняла резолюцию, не признающую новую власть. Мало того, она, как в воду глядела, предупреждая граждан, что это «является актом, создающим междоусобную гражданскую войну».¹¹ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 25, л. 6.

Дума призвала всю демократию «сплотиться тесными рядами без различия партий в едином общем стремлении созыва Учредительного собрания в назначенный срок!». Читинское городское общественное самоуправление приняло обращение к читинцам. В нём говорилось:

22 ноября на своём заседании Читинская Городская Дума высказала своё отрицательное отношение к роспуску новыми властями Московской и Петроградской Городских Дум.

«Городские самоуправления, — подчёркивалось в принятой резолюции, — избранные на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, являются подлинными выразителями народной воли и неуклонно должны стоять на страже интересов широких слоёв городского населения. Всякое покушение на свободу их деятельности, всякие попытки, склоняющие к прекращению их работ, должны встречать дружный и мощный отпор».¹²ГA3K, ф. 226, оп. 1., д. 55, л. 439.

Октябрьские события в центре, начало триумфального шествия Советской власти по всей России предопределили резкое размежевание общественно-политических сил в Забайкалье. На Чите-1 среди рабочих стала создаваться своя Вооружённая сила — Красная гвардия.

Какой же быть власти в этих условиях в Забайкалье? 

Об этом шёл разговор 10 декабря на заседании Городской Думы. Рассматривая вопрос о создании твёрдой и сильной власти в Забайкальской области, было принято решение, чтобы «впредь до созыва областного съезда трудящихся организовать власть из представителей областных организаций».¹³ГA3K, ф. 226, оп. 1., д. 55, л. 296.

В декабре 1917 года Чита вошла в бурлящий поток новой общественной жизни. Здесь прошла целая серия различного рода съездов. На одном из них съезде представителей сельского населения по вопросу о власти была принята резолюция, выражающая позицию эсеров, о создании на коалиционных началах нового, вместо КОБа, местного органа власти — Народного Совета.

В январе 1918 года такой о́рган власти из 50 человек, куда вошли представители всех основных партий и общественных организаций, был создан и начал функционировать. Однако, всё то, что происходило в Чите, весьма встревожило атамана Семёнова, находившегося в то время в Маньчжурии.

На экстренном заседании 30 декабря Читинская Городская Дума обсуждала грозную телеграмму атамана:
«Во все военные и общественные организации, общезабайкальскому съезду и большевикам:
Сознательные и несознательные изменники родины, — бесцеремонно обращается к адресатам Семёнов, — устыдитесь, что вы предали Россию, открыли фронт, затеяли гражданскую войну. Требую разоружения Красной гвардии, а лидерам оставить пределы Забайкалья. Если же эти Требования не будут выполнены, заставлю сделать силой оружия…».¹⁴ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 21, л. 9.

Заслушав телеграмму, Дума вынесла постановление:
«Признавая выступление есаула Семёнова с вооружённой силой против Советов рабочих и солдатских депутатов и демократических организаций усиливающим гражданскую войну и дающим опору скрытым силам контрреволюции и вносящим ещё большую разруху в хозяйственную жизнь края, Дума высказывает горячий протест против этого выступления Семёнова.

Наряду с этим Дума предлагает Комитету Общественной Безопасности, Исполнительному комитету и Окружному бюро немедленно лишить Семёнова всех полномочий и арестовать его, а Войсковому правлению отозвать всех казаков, находящихся в его распоряжении».¹⁵ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 21, л. 10.

Так отреагировала Дума на телеграмму Семёнова. Но в середине января Семёнов, зная, что не встретит достойного вооружённого сопротивления, направил свой отряд для захвата Читы.

В эти же дни в Читу возвратился с фронта 1-й Читинский казачий полк. Местной власти с трудом удалось уладить возникший конфликт прибывшего полка с Красной гвардией — было достигнуто вре́менное мирное соглашение. Прибытие же отряда Семёнова грозило неминуемым кровавым столкновением с Красной гвардией, новой возможностью разжигания гражданской войны.

Поэтому и было неотлагательно принято решение о посылке делегации во главе с А.А. Лопатиным навстречу двигавшемуся к Чите отряду Семёнова с тем, чтобы убедить его вернуться.

Когда делегация выехала, семёновский эшелон находился уже вблизи станции Карымская. Сам атаман был ещё в Маньчжурии. Туда и проследовала делегация. Встретившись с Г.М. Семёновым, Лопатин проинформировал его о событиях в Чите. Он убедил атамана в необходимости подчиниться избранной на демократической основе власти и потребовал отвода воинского эшелона от Читы.

Об этом на внеочередном заседании Городской Думы 18 января 1918 года и было доложено А.А. Лопатиным. Так была предотвращена «экзекуция» Читы Семёновым. Дума осталась удовлетворённой поездкой делегации и приняла постановление: «Доклад Городского Головы Лопатина принять к све́дению».¹⁶ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 21, л. 15.

Кто бы мог тогда предположить, что этот факт из биографии А. Лопатина будет выхвачен и превратно истолкован в 1925 году, когда возникло его персональное дело как члена Читинского отделения общества бывших политкаторжан «в встрече Городским Головой Семёнова хлебом-солью».

Не говоря уже о том, что в справке органов НКВД на арест А.А. Лопатина в январе 1938 г. говорилось: «Во время семёновщины как представитель Городской Думы ездил в Маньчжурию для личного свидания с Семёновым, который делал доклад по вопросу своей политической деятельности, в связи с большевистской опрелостью, заверив Семёнова, что он, Лопатин, по своему мировоззрению и впредь остаётся на эсеровских позициях».¹⁷Материалы УФСБ РФ по Забайкальскому краю.

16 февраля 1918 года с прибытием в столицу Забайкалья 2-го Читинского революционно-настроенного казачьего полка власть перешла в руки Читинского Совета рабочих, казачьих и солдатских депутатов. Народный Совет был признан контрреволюционным и распущен. Для управления областью был образован Комитет Советских организаций. В различных слоях местного населения смена власти была воспринята неоднозначно.

Читинская Городская Дума в этот момент оказалась в изолированном положении как непризнанная, но и не отвергнутая на первых порах новой властью. В силу своих полномочий и возможностей она продолжала функционировать. На следующий день после переворота, кстати, бескровного, на имя Городского Головы Маньчжурии пришла телеграмма: «Если я узнаю, что в Чите от большевиков и красногвардейцев пострадал хоть один из мирных граждан или офицеров и казаков, прибуду карательной экспедицией и беспощадно расправлюсь. Атаман отряда Семёнов».¹⁸ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 21, л. 20.

Заслушав эту вторую грозную телеграмму, Дума приняла постановление: «Оставить телеграмму Семёнова без рассмотрения, так как Читинская Городская Дума ни в каких отношениях с Семёновым не состоит».¹⁹ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 21, л. 22.

Это была вполне понятная и обоснованная позиция — никаких контактов с атаманом. С новой же властью Дума и Управа попытались найти точки соприкосновения, формы общения и взаимопонимания.

20 февраля Городская Дума рассматривала результаты переговоров с военно-революционным штабом об освобождении из-под ареста начальника милиции Крахмалёва, начальника уголовно-разведочного бюро Стукова и начальника 2-го участка милиции Токарева. Приглашённый на это заседание представитель ревкома С.С. Киргизов заявил, что «возможен случай роспуска Думы, если Дума будет вмешиваться в деятельность военно-революционного комитета и тормозить исполнение его распоряжений».²⁰ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 16, л. 291. 

24 февраля 1918 года в Читинскую Городскую Думу поступило уведомление следующего содержания:
«Комитет Советских организаций извещает Думу, что на заседании исполнительного комитета и Военно-революционного штаба на пост начальника милиции г. Читы избран Ипполитов Владимир Павлович, а помощником его остаётся г. Овчаренко. Председатель Комитета — В. Соколов».²¹ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 21, л. 23.

Это решение вызвало бурное реагирование Городской Думы — с её мнением новые власти не захотели считаться. Следовательно, о каком-либо сотрудничестве уже не могло быть речи. 

6 апреля в Городскую Думу явилась группа из пяти представителей Комитета Советских организаций во главе с И.В. Резниковым и предъявила постановление о сдаче дел Управой и об упразднении Городской Думы и Управы как органов «отживших и не отвечающих интересам трудовых масс».²²ГA3K, ф. 226, оп. 1., д. 59, л. 4.

Городской Голова А.А. Лопатин на требование прибывших дать ответ в течение десяти минут, сказал, что «Управа является исполнительным о́рганом Городской Думы и только с разрешения её Управа может сдать дела».²³ГA3K, ф. 226, оп. 1., д. 59, л. 4.

Когда у И.В. Резникова попросили дать шестичасовой срок для консультаций, согласованного выражения мнений и принятия решения, тот ответил: «Городской Думы как безличной и нечто собирательной более не существует, она распущена Советской властью».²⁴ГA3K, ф. 226, оп. 1., д. 59, л. 4.
И отклонил просьбу.

В связи с таким крутым поворотом Дума в составе 32 человек 8 апреля собралась на своё экстренное заседание в областном краеведческом музее и приняла резолюцию, расценивая «факт разгона городского демократического самоуправления, избранного всеобщим голосованием всем населением, как акт грубого насилия и произвола, уничтожающий основные принципы подлинного демократизма».²⁵ГA3K, ф. 226, оп. 1., д. 59, л. 4.

Группа Резникова действовала по мандату вре́менного Комитета Советских организаций. В эти же дни закончился III съезд трудящихся Забайкалья, избравший новые органы советской власти — облисполком и совнарком. Городская Дума не вошла перечень руководящих органов нового режима. Вместо Управы стал действовать Совет городского хозяйства.

Городская Дума не приняла решения о самороспуске и, не смирившись с поражением, всё ещё продолжала существовать и даже собиралась для обсуждения отдельных вопросов. Так, 18 мая 1918 года Дума рассматривала материалы финансов о бюджетной комиссии городской Управы, хотя её решения уже не имели в той обстановке юридической силы.

В конце лета 1918 года Советская власть в Забайкалье, как и на всей территории Сибири и Дальнего Востока, временно пала.

В Читу вошли войска белочехов, семёновцев и японцев. Установился новый режим власти, вошедший в советскую историю как военная диктатура атамана Семёнова, или как период Белой государственности.

Уже 27 августа в Чите появилось печатное объявление — плакат, где от имени Забайкальской областной Земской управы и Читинской Городской Думы извещалось о том, что «управление городом возвращается городскому самоуправлению в лице Городской Думы и Управы имеющих быть переизбранными в ближайшее время на основе всеобщего избирательного права».²⁶ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 80, л. 12.

30 августа, после почти пятимесячного перерыва, состоялось заседание Городской Думы с участием Городского Головы А.А. Лопатина, членов Управы и 29 гласных (в числе которых были известные нам А.К. Кузнецов и А.Н. Бек). Дума заслушала доклад Городской управы и согласилась с её предложением об увольнении из состава городского самоуправления всех лиц, принятых на службу Советской властью.

В течение сентября 1918 года Городская Дума рассмотрела и обсудила ряд важных и злободневных вопросов. Прежде всего, сразу же была создана специальная комиссия по расследованию самого крупного в истории Забайкалья преступления — об ограблении Читинского банка 25 августа 1918 года и деятельности городской милиции по предотвращению этого ограбления. 12 сентября этот вопрос был предметом обстоятельного разбора на заседании Городской Думы.

Но пожалуй, одним из основных и принципиальных в этот день было обсуждение в Думе вопроса о творимых произволе и насилии прибывшими в Читу военными и карательными органами.

В постановлении на этот счёт было записано:
«Заслушав заявления группы гласных о самочинных обысках, арестах, избиениях и насилиях, производимых помимо и без ведома властей, Городская Дума просит обратить внимание военных и гражданских властей области на подобные явления и высказывает твёрдую уверенность, это будут приняты все меры к ограждению жизни и безопасности граждан и наказанию всех виновников преступлений и насилий».²⁷ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 22, л. 10.

Такое заявление в адрес пришедших победителей, опьянённых своими успехами и жаждущих новых жертв, было в тот момент не только смелым и мужественным актом. Оно было выражением общественного негодования и в определённой мере способствовало пресечению разгула репрессий в Чите.

Факт тот, что Дума, Городской Голова были в то время, пожалуй, единственной общественной силой, кто мог безбоязненно говорить правду и делать всё от них зависящее для нормализации обстановки, обеспечения относительного спокойствия и безопасности горожан.

После вынужденного перерыва Дума довольно активно приступила к своей работе. Как и прежде, она уделяла внимание решению стоя́щих перед ней задач народнохозяйственного значения, острота́ которых не вызывала сомнений. Наиболее существенным и неотложным делом было обеспечение граждан, особенно малоимущих, продовольствием в условиях отсутствия денежных знаков общегосударственного образца.

В этом вопросе Дума сумела договориться с Монгольской экспедицией о закупке по сносным ценам мяса в пределах 40 тысяч пудов и распределения его по карточкам: по 6 фунтов в месяц для работающих граждан и по 4 фунта на остальных. Разрешались вопросы и с завозом и распределением хлебопродуктов.

Много хлопот вызывали проблемы борьбы с распространёнными заболеваниями среди граждан, особенно сыпным тифом, оказания помощи беженцам.

6 ноября 1918 года Дума рассматривала вопрос о беженцах, которые, как подчёркивалось, ежедневно обращались с просьбами о помощи.
«Говорить о нужде этих изгнанников с родных мест, — читаем мы в протоколе заседания, — не приходится — она очевидна для каждого. Достаточно сказать, что люди бросают всё и бегут, спасая жизнь, разутые, раздетые, без гроша в кармане…».²⁸ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 16, л. 122.

Неслучайно Дума по предложению А.А. Лопатина образовала комиссию помощи беженцам, в которую вошли А.К. Кузнецов. Г.Т. Крахмалев, и А.Н. Бек. Были в повседневной работе Думы и Управы вопросы, из-за которых происходили трения с представителями военного режима, особенно с расквартированием прибывавших в Читу войск, претендовавших на особое к ним внимание.

Начиная с 1919 года, активность деятельности Думы пошла на убыль, а характер обсуждаемых вопросов стал менее значителен. Видимо, этому есть свои причины и оправдания.

Утвердившийся на целых два года в Забайкалье режим атамана Семёнова, как известно, не отличался склонностью к демократическим формам правления. Дума же, хотя и учитывала, что живёт и действует в условиях военной диктатуры, старалась придерживаться своих установившихся принципов в работе.

И пожалуй, одной из характе́рных особенностей личности А.А. Лопатина на посту Городского Головы была его независимость. Он не терпел грубого нажима и вмешательства, от кого бы они не исходили.

Тем и был неудобен властям, неприемлем ими. Незаурядность этой личности ярко проявилась в том, что он впервые в деятельности Читинского городского общественного самоуправления в новое время заложил основы новых демократических начал. Многофракционная, многопартийная Городская Дума принимала свои решения и резолюции на основе выражения мнений большинства, путём и по результатам голосования. От этого, несомненно, поднимался авторитет Думы в глазах населения.

Не пришёлся ко двору А. Лопатин и семёновскому режиму. Вспомним хотя бы, как в самом начале 1918 года сложились взаимоотношения атамана с Городским Головою, когда было принято постановление Думы об аресте Г.М. Семёнова.

При этом надо учесть и то, что весной 1919 года читинские эсеры — а Лопатин состоял в их рядах — в знак протеста против усиления Белого террора перешли в оппозицию к семёновскому режиму. Неслучайно впоследствии в одной из анкет на вопрос: «Подвергался ли преследования со стороны белых», Лопатин напишет: «Да, во время семёновщины».²⁹ГАЗК, ф. Р—889, оп. 1., д. 18, л. 5.

В марте 1919 года Читинская Дума постановила провести выборы гласных в новую Городскую Думу. В это же время 23 гласных по разным причинам вышли из состава действующей Думы. Налицо был кризис в работе городского общественного самоуправления, вызванный недоверием к ней режима военной диктатуры и наметившимся общим кризисом этой власти.

1 июня 1919 года в Чите были проведены выборы в новый состав Городской Думы. В протоколе общего собрания гласных новой Думы отмечено, что на нём присутствовало 37 из 40 избранных гласных. Открыл собрание А.А. Лопатин.

«После подписания гласными торжественного обещания, — записано в протоколе, — Городской Голова А.А. Лопатин обратился к собранию Думы с приветственным словом, пожелав Думе успеха в предстоящей ей трудной и сложной работе, и зачитал краткий отчёт о деятельности Городской Думы и Городской Управы прежнего состава».³⁰ГАЗК, ф. 226, оп. 1., д. 64, л. 3.

Затем уже по предложению нового Городского Головы Н.А. Тараторина было принято решение послать приветственную телеграмму Верховному Правителю А.Н. Колчаку в Омск. На этом заканчивается деятельность А.А. Лопатина в качестве Читинского Городского Головы, проходившая, как не у кого другого, в период грозных социальных потрясений при трёх сменявших друг друга режимах власти.

Одно только это обстоятельство говорит о неимоверно сложных перипетиях, которые надо было преодолевать в жестоких условиях Гражданской войны — в условиях развернувшегося противоборства общественных сил и классов.

А.А. Лопатин всеми силами стремился эти испытания выдержать. Как это удавалось ему — должна рассудить история. Неблагодарность же часто преследовала его.

Вот один документ той поры: «Из журнала собрания Читинской Городской Думы 25 сентября 1919 года №92. Доложено: Городской Голова Н.А. Тараторин доложил заявление 9 гласных настоящего состава о выдаче бывшему Городскому Голове Лопатину и бывшему члену Управы Фрейбергу, ввиду ухода их со службы Городского самоуправления, награждения в размере 2-х месячного оклада каждому.

Городская Дума большинством 8 голосов против 4 при 8 воздержавшихся отклонила вопрос о выдаче 2-х месячного вознаграждения бывшему Городскому Голове Лопатину и члену Управы Фрейбергу».³¹ГАЗК, ф. 226, оп. 1., д. 64, л. 60.

Летом 1919 года закончился двухгодичный период деятельности  Андрея Андреевича Лопатина на посту главы Читинского городского общественного самоуправления — первого, как подчёркивалось тогда, демократического самоуправления.

Как понималась и выдерживалась демократическая линия в работе Читинской Городской Думы, можно судить по многим её решениями действиям в условиях, когда один за другим следовали смены общественно-политического строя.
Режимы власти были разные — Дума одна.

Поэтому можно только представить, вообразить, как эти сложнейшие, порою крайне полярные обстоятельства влияли на её общественную деятельность и на исполнительскую деятельность городской Управы. Надо отдать должное этой первой нецензовой Городской Думе и её первому во многом действительно демократическому составу в том, что они в новых исторических условиях в меру своих сил и возможностей стремились честно выполнить свой долг, не уронить своего достоинства.

И заслуга в этом, несомненно, принадлежит мужественному и независимому человеку, общественному деятелю А.А. Лопатину.

Примечания

• 1
  «Забайкальский рабочий». — 1917. — 15 марта.
• 2
  «Забайкальский рабочий». — 1917. — 15 марта.
• 3
  «Забайкальский рабочий». — 1917. — 11 мая.
• 4
  «Забайкальский рабочий». — 1917. — 17 мая.
• 5
  «Забайкальский рабочий». — 1917. — 7 апреля.
• 6
  «Забайкальский рабочий». — 1917. — 30 марта.
• 7
  ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 52, л. 29.
• 8
  ГA3K, ф. 226, оп. 1., д. 55, л. 243.
• 9
  ГA3K, ф. 226, оп. 1., д. 55, л. 243.
• 10
  ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 56, л. 15.
• 11
  ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 25, л. 6.
• 12
  ГA3K, ф. 226, оп. 1., д. 55, л. 439.
• 13
  ГA3K, ф. 226, оп. 1., д. 55, л. 296.
• 14
  ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 21, л. 9.
• 15
  ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 21, л. 10.
• 16
  ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 21, л. 15.
• 17
  Материалы УФСБ РФ по Забайкальскому краю.
• 18
  ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 21, л. 20.
• 19
  ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 21, л. 22.
• 20
  ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 16, л. 291.
• 21
  ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 21, л. 23.
• 22
  ГA3K, ф. 226, оп. 1., д. 59, л. 4.
• 23
  ГA3K, ф. 226, оп. 1., д. 59, л. 4.
• 24
  ГA3K, ф. 226, оп. 1., д. 59, л. 4.
• 25
  ГA3K, ф. 226, оп. 1., д. 59, л. 4.
• 26
  ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 80, л. 12.
• 27
  ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 22, л. 10.
• 28
  ГA3K, ф. 94, оп. 4., д. 16, л. 122.
• 29
  ГАЗК, ф. Р—889, оп. 1., д. 18, л. 5.
• 30
  ГАЗК, ф. 226, оп. 1., д. 64, л. 3.
• 31
  ГАЗК, ф. 226, оп. 1., д. 64, л. 60.