Тесть Лопатина

Артём Власов
Писатель, краевед. Ветеран МВД, участник Великой Отечественной войны

Все материалы автора

«Судьбы крутые повороты»
Редакционно-издательский комплекс пресс-службы Управления Судебного департамента в Забайкальском крае, Чита, 2012

Глава из книги «Судьбы крутые повороты». Изображение на обложке записи: «Здание Зерентуйской каторжной тюрьмы». Автор: А.А. Петров. 2015.

Многие из побывавших когда-либо в Горном Зерентуе — центре некогда грозной Нерчинской каторги — отмечали резкий контраст вида мрачных казематов тюрьмы с красивым фоном окружающей природы.

«Горный Зерентуй и здание бывшей тюрьмы, — писал наш земляк, боевой генерал В.Я. Пляскин, детство которого прошло в тех местах, — окружены со всех сторон сопками. Весной и летом они покрываются полевыми цветами. Можно представить состояние узников, когда перед их глазами через тюремную решётку открывался этот изумительный ковёр неповторимой гаммы красок».

Именно такое яркое впечатление производит написанная акварелью в начале прошлого столетия картина «Вид на Горно-Зерентуйскую тюрьму», хранящаяся в фондах Забайкальского краевого краеведческого музея. Автор её — самодеятельный художник, конвойный офицер Войпов.

На обороте картины надпись: «Собственность И.Д. Покровского». Иван Дмитриевич Покровский — один из представителей тюремной администрации Нерчинской каторги. Несколько лет он был начальником Зерентуйской тюрьмы. Упомянутая картина хранилась в его доме много лет. В 1928 году он передал её в дар музею.

Одновременно с ним отдал в музей свои две картины, написанные на каторге, и другой самодеятельный художник Андрей Андреевич Лопатин, бывший политзаключённый той же Зерентуйской тюрьмы. Назывались они: «Женщины под дождём» и «Женщины ломают сирень». Поскольку эти картины писал подневольный молодой художник, не исключено, что их сюжет был навеян щемящей тоской по свободе, стремлением к возвышенному, прекрасному. 

Из-за толстых кирпичных стен тюрьмы виднелся посёлок, и в отдалении просматривались картинки быта свободных людей, среди которых выделялись и привлекали особое внимание узников этой крепости молодые, красивые девушки «девушки мечты». 

Так получилось, что спустя какое-то время И.Д. Покровский и А.А. Лопатин окажутся в родстве: дочь Ивана Дмитриевича Екатерина Ивановна станет женою Андрея Андреевича. А когда-то эти два неординарных человека находились на разных полюсах жизни общества, на разных классовых позициях: один был начальником тюрьмы, другой — политзаключённым, узником этой же тюрьмы.

Материалы госархива, других источников, в том числе переписка с дочерьми Лопатина Ларисой Андреевной и Татьяной Андреевной, позволили в какой-то мере изучить и проследить их жизненный путь.

О Лопатине рассказывалось в газетных публикациях. О Покровском имелись лишь некоторые отрывочные сведения в отдельных дореволюционных изданиях. В фондах государственного архива Забайкальского края имеется его «Личное дело». Оно позволяет поведать о нём не только как о чиновнике пенитенциарной системы старого режима, но и как о человеке со всеми его слабостями и достоинствами.

О таких людях — тюремщиках, полицейских, жандармах, служивших в царское время, давно уже сложился в общественном мнении стереотип в негативном, отталкивающем плане. Первый ощутимый удар по этой категории людей нанесла Февральская буржуазно-демократическая революция 1917 года, безжалостно выкинувшая их за борт общественной жизни.

В конце 80-х годов ХІХ столетия в Забайкалье из Костромской губернии были переведены два брата Покровских — Николай и Иван. Определены они были на службу в Забайкальское областное правление. Оба они хорошо послужили на государственной службе, к моменту выхода в отставку были произведены в коллежские советники, награждены орденами Святого Станислава и Святой Анны 3-й степени.

Иван Дмитриевич родился в Костроме в 1865 году. Был он третьим ребёнком в семье коллежского секретаря, служащего в Костромском губернском правлении Дмитрия Андреевича Покровского. Мать, Екатерина Григорьевна, была из семьи священника Григория Евдокимовича Борисова, а потому он учился в Костромском уездном духовном училище, но по окончании которого поступил в службу в Костромско-Ярославское правление государственным имуществом.

В 22 года он получил согласие к переводу на службу в Забайкальскую область и выехал в Сибирь в сентябре 1887 года. На следующий год к нему приехал старший брат Николай.

В Забайкалье работал столоначальником в областном правлении, а в 1892 году был переведён в управление Нерчинской каторги и переехал в Горный Зерентуй.

В октябре 1901 года в характеристике на него, подписанной начальником Нерчинской каторги Развозовым, говорилось: «Может быть поставлен примером для других по своему усердию, знанию дела, и добросовестному его исполнению».

Летом 1902 года по образовавшейся вакансии был назначен вначале исполняющим обязанности, а в 1903 году — начальником Кутомарской каторжной тюрьмы второго разряда Нерчинской каторги. Летом 1906 года переведён начальником Зерентуйской каторжной тюрьмы 1 разряда, в следующем году — Мальцевской (женской) каторжной 2 разряда тюрьмы, в 1908 году — вновь Кутомарской каторжной тюрьмы.

Служба И.Д. Покровского на руководящих должностях в тюремном ведомстве пала в основном на первое десятилетие двадцатого века. Именно в тот период своеобразным пиком высочайшего напряжения всех сил явились революционные события 1905-1906 годов. Вполне понятно, что эти события взбудоражили все тюрьмы Нерчинской каторги, привнесли и туда предгрозовую атмосферу. Достаточно сослаться на один из впечатляющих эпизодов той поры, связанный с освобождением делегацией Читинского комитета РСДРП 20 декабря 1905 года из Акатуевской тюрьмы 15 революционных матросов с транспорта «Прут».

Об обстановке, которая сложилась в то время в рядах администрации тюрем, красноречиво свидетельствовали показания помощника начальника Акатуевской тюрьмы Островского:

В биографии Ивана Дмитриевича был один неприятный для него эпизод, связанный с решением Военного Губернатора Забайкальской области Сычевского командировать его после описываемых событий в Акатуевскую каторжную тюрьму для наведения там жёсткого порядка. Покровский принимает неординарное решение и пишет рапорт об отставке.

Помощник начальника Нерчинской каторги полковник Ивановский по данному случаю докладывал по инстанции:
«Покровский только что принял Зерентуйскую тюрьму. Постепенно вводит порядок. Жена его после родов больна, дочь также лежит в постели. Командировка в Акатуй вынуждает его подать отставку. Признавая крайне необходим в интересах дела сохранение на тюремной службе Нерчинской каторги полезного деятеля, убедительнейше ходатайствую в оставлении в Зерентуе Покровского».

Начальник Нерчинской каторги Развозов с этим согласился, в прошении Покровскому отказал и в Акатуй его не послал.

С поражением Первой русской революции вместо Развозова начальником каторги был назначен бывший управляющий отделом Военного Губернатора Забайкальской области Метус. Начался процесс ужесточения режима содержания, во всех каторжных тюрьмах. Это вызвало резкую реакцию, особенно среди политических заключённых. Не были ими прощены такие одиозные фигуры Нерчинской каторги, как её начальник Метус и начальник Алгачинской тюрьмы Бородулин. По заданию эсеровской организации они были убиты подосланными террористами.

Покровский вновь пишет рапорт об отставке. Но его опять не отпускают как опытного и знающего дело начальника тюрьмы. Дают лишь трёхмесячный отпуск, который он проводит с семьёй в Чите.

Иван Дмитриевич Покровский, в отличие от вышеупомянутых суровых коллег, был не только выше их в своём интеллектуальном развитии, но и умел находить в той сложной обстановке более справедливый и гуманный подход к заключённым. Некоторые представители администрации каторги расценивали его методику взаимоотношений с подопечными слабостью его характера и даже боязнью.

В этой связи хотелось бы сослаться на рапорт помощника начальника каторги подполковника П.В. Ивановского военному губернатору Забайкальской области с просьбой о назначении начальника Зерентуйской тюрьмы И.Д. Покровского по совместительству начальником Мальцевской тюрьмы.

Мотивировал он это тем, что «для заведования Мальцевской тюрьмою требуется особый чиновник и чиновник вполне опытный с управлением такою тюрьмою,  где сосредоточены, кроме уголовных, и политические преступницы, требующие весьма бдительного, тактичного и умелого надзора за ними».

Следует отметить, что здесь на каторге отбывали наказание лидер партии социал-революционеров Мария Спиридонова, эсерка Фаина Каплан и ряд других известных революционерок.

И.Д. Покровский был организатором художественной мастерской в Зерентуйской тюрьме, где подобралась группа одарённых, творчески мыслящих самодеятельных художников, среди них был и Андрей Лопатин. По свидетельству его дочерей, увлечение рисованием, страсть к выжиганию на дереве оставались у него до конца жизни.

В начале 60-х годов прошлого столетия в газетах появилось сообщение о пополнении отдела истории Хабаровского краеведческого музея новым интересным экспонатом — уникальным письменным столом, изготовленным полвека назад. На отполированной, выжженной на дереве столешнице изображена карта с надписью: «Забайкальская область. Карта района Нерчинской каторги».

Это, как выяснилось, был один из готовящихся подарков от Горно-Зерентуйской тюрьмы к юбилею 300-летию царского дома Романовых, сделанный руками каторжан из художественной мастерской. Этот столик как красивая уникальная вещь, был в годы Гражданской войны вывезен белыми в Маньчжурию, но в 1945 году попал в Хабаровск.

В бытность начальником Зерентуйской тюрьмы И.Д. Покровский брал на себя, прямо скажем, рискованную ответственность, чтобы как-то смягчить установленные условия содержания заключённых. Об одном таком факте рассказал бывший начальник конвойной команды Г.Н. Чемоданов в книге «Нерчинская каторга».

В семье Покровских было шестеро детей. От первого брака с Марией Михайловной Савельевой — Алексей (1891), Николай (1892) и Екатерина (1894). От второго брака (после смерти первой жены женился на читинской мещанской девице Екатерине Федоровне Блюм) — Лидия (1897), Вера (1899), Ольга (1901). Впоследствии дочь Лидия не упоминается, но появляется сын Борис (1908).

Живя в отдалённой от центральной части Забайкалья местности, Иван Дмитриевич прилагал все усилия, чтобы дать детям хорошее образование в Читинских гимназиях. «Покровский Иван Дмитриевич, — писал тот же Чемоданов в 1924 году, — был довольно приличным тюремщиком. Его детей обучали политические вольнокомандцы. После отставки Покровский переехал в Читу. Две дочери его вышли замуж за бывших политкаторжан».

Вера Ивановна вышла замуж за бывшего польского революционера Григория Ивановича Конопко, Екатерина Ивановна — за Андрея Андреевича Лопатина. Екатерина Ивановна в 1912 году с золотой медалью окончила Читинскую женскую гимназию, потом училась на высших женских курсах в Киеве и Томске, получила диплом учителя математики.

После ухода в отставку и переезда в Читу И.Д. Покровский с 1 сентября 1911 года до июня 1919 года работал председателем Сиротского суда, принимал участие в общественной жизни города. Летом 1917 года был избран кандидатом в гласные Думы по списку от домовладельцев, а в 1919 году избирался гласным Думы. Недвижимость его оценивалась в 9600 рублей. В последующие годы Иван Дмитриевич как пенсионер мирно жил в Чите. 

Здесь в его доме на углу Благовещенской //им. Журавлёва — А. Власов// и Аргунской //им. Лермонтова — А. Власов// улиц жили потом Лопатины, у которых в 1921 и в 1923 годах появились дочери Лариса и Татьяна.

«Для нас с сестрой, — писала потом Лариса Андреевна, — Иван Дмитриевич был добрым, любящим дедушкой, в доме которого мы жили в Чите до осени 1930 года. Мы росли без бабушки и были очень привязаны к нему. Дедушка никогда не рассказывал нам страшных сказок, а больше весёлые, остроумные истории. Припомнилась мне и история о мальчике-лгунишке. И только потом, через много лет, я узнала, что это басня Л.Н. Толстого «Лгун». Помню, как однажды, он напевал русскую народную песню «Перевоз Дуня держала». Наша мама, рассказывая нам о дедушке, отмечала его добрый и весёлый нрав, говорила, что он обладавший хорошим голосом, чувством юмора, был всегда желанным человеком в обществе». 

Они мирно жили и трудились до тех пор, пока не почувствовали неблагоприятные для них перемены.

К концу 20-х годов в обществе стали происходить процессы, когда органами ОГПУ развернулись преследования по политическим мотивам не только по отношению к бывшим старорежимным представителям правоохранительной сферы, но и к бывшим политкаторжанам из числа тех, кто когда-то принадлежал к другим партиям, в первую очередь к социал-революционерам.

Предчувствуя недоброе в этой гнетущей атмосфере, Лопатины и Покровский приняли решение покинуть Забайкалье. Сначала они переехали в Баргузин, а в начале тридцатых годов в Москву. Первым в Москву направился Иван Дмитриевич, где в то время проживала его дочь Вера Конопко. Это решение оказалось спасительным для И.Д. Покровского.

Вскоре после их отъезда, в Чите были арестованы несколько его бывших коллег. Среди них арестованный по злополучной 58-й статье УК РСФСР Н.Ф. Пахоруков¹Пахоруков Николай Феофанович, 1861 года рождения, уроженец Иркутска. Жил в Чите. Арестован 20 сентября 1929 г. Приговорён 3 декабря 1929 г. Тройкой ПП ОГПУ по ДВК по ст. 58-12 УК РСФСР к 1 году лишения свободы. Реабилитирован 29 декабря 1994 г. //Книга Памяти жертв политических репрессий в Восточном Забайкалье. — Т. 5.  — Чита. — 2007. — С. 28//. — сослуживец Ивана Дмитриевича, находившийся к тому времени в почтенном пенсионном возрасте.

Ещё более трагичной оказалась участь Л.А. Григорьева,²Григорьев Леонтий Андреевич, 1875 года рождения, уроженец Читы. Жил в Чите, на момент ареста работал делопроизводителем санитарно-бактериологической станции. Арестован 11 января 1931 г. Приговорён 25 марта 1931 г. Тройкой ПП ОГПУ по ВСК по ст. 19-58-2 УК РСФСР к расстрелу. Реабилитирован 31 марта 1989 г. //Книга Памяти жертв политических репрессий в Восточном Забайкалье. T. 2. — Чита. — 2003. — С. 405//. арестованного по этой же статье, а затем расстрелянного. Григорьев был известным читинским тюремщиком, с 1896 года он был помощником начальника тюрьмы, а с 1906 по 1922 год возглавлял её. Служил и держался на своём месте при пяти сменявших друг друга режимах власти в Забайкалье. Говорят, что он был всегда лоялен к политзаключённым, но строг и требователен к уголовникам.

В январе 1931 года арестовали и сына Ивана Дмитриевича, Николая Ивановича,³Покровский Николай Иванович, 1892 года рождения, уроженец Читы, житель с. Верхний Нарым Красноярского (Красночикойского) района ВСК. Работал в школе, учитель. Арестован 26 января 1931 г. Приговорён 2 августа 1931 г. Тройкой ПП ОГПУ по ВСК по ст. 58-10 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы. Реабилитирован 28.10.1989 г. Жена, дети — 4 чел. от 3 до 7 лет //Книга Памяти жертв политических репрессий в Восточном Забайкалье. — Т. 5. — Чита. — 2007. — С. 91//. работавшего учителем в одной из сельских школ Красночикойского района.

После полугодового следствия он по политическим мотивам был осуждён к 10 годам лишения свободы. У него оставались жена и четверо малолетних детей. Подвергнут аресту был и младший брат И.Д. Покровского, Пётр Дмитриевич Покровский,⁴Покровский Петр Дмитриевич, 1870 года рождения, уроженец Костромы. Жил в с. Андрианово Шахунского района Горьковской области, служил священником. Арестован в 1932 г. Приговорён Тройкой по ст. 58-10-11 УК РСФСР к 3 годам лишения свободы //Книга Памяти жертв политических репрессий в Нижегородской области. — Нижний Новгород. — 1997—2001. — Т. 1—2//. «От него потребовали отказаться от сана. Но он был истинно верующим и не выполнил этого, за что был посажен в тюрьму, где и умер» //Из письма Л.А. Арчаковой к А.Е. Власову 29.06.1994 г.//).работавший священнослужителем в родных краях.

В Москве И.Д. Покровский заболел. «Приехав в Москву в сентябре 1931 года и временно остановившись у Конопко, — вспоминала Л.А. Арчакова, — мы застали там дедушку. Он только что вышел из больницы после операции: ему удалили один глаз». Несмотря на плохое самочувствие, он встречал их на вокзале.

А через два года в результате последовавшей паспортизации его выслали из столицы, хотя в семье сохранился документ за подписью секретаря ВЦИК А. Кисилёва и датированный 13 августа 1933 года о восстановлении И.Д. Покровского в избирательных правах.

Последние годы его прошли в г. Гаврилов-Яме Ярославской области, жил у сестры Екатерины Дмитриевны, она была учительницей. Очень скучал по своим внучкам, в Москве бывал только редкими наездами. Последние годы ослеп совсем. Умер он в апреле 1940 года. Было ему 75 лет. Отношения между Иваном Дмитриевичем и зятем Андре Андреевичем Лопатиным были очень хорошие. Они уважали друг друга и обращались друг к другу на «Вы», называли друг друга по имени и отчеству.

«У нас в доме, — вспоминает младшая дочь А.А. Лопатина, Татьяна Андреевна Родионова, — частыми гостями были папины товарищи, бывшие политкаторжане А.Г. Простакишин, двоюродный брат папы А.П. Лопатин, Н.Н. Жуков, Михлин, Сейлус с женой и тремя дочерьми, О.И. Мейлуп с женой, Пешков и др. С дедушкой у них были хорошие отношения, ибо он старался в своё время по возможности облегчить их участь».

Екатерина Ивановна Лопатина была большой труженицей на ниве народного просвещения, преподавала физику и математику. Во время войны с 1941 по 1943 год она эвакуировалась со школой из Москвы. Её труд был отмечен медалью «За доблестный труд в Великую Отечественную войну 1941-1945 гг.» в 1946 году и орденом «Знак Почёта» — в 1958 году. После выхода на пенсию посвятила себя воспитанию внуков. Прожила она 78 лет и умерла 27 сентября 1972 года.

В семье Покровских-Лопатиных в Москве и Харькове живут их дети, внуки и правнуки. Дочери Лопатиных пошли по стопам матери, стали педагогами, обучили и воспитали сотни питомцев. Несмотря на пережитые годы, они полны оптимизма, добрых устремлений и надежд на лучшую достойную жизнь для нынешнего молодого поколения.

Татьяна Андреевна Родионова в 1947 году окончила Московский городской институт им. Потёмкина. Работала учителем математики. Муж её, Владимир Николаевич Родионов, — участник Великой Отечественной войны, окончил академию им. Жуковского, инженер-полковник. Поле выхода в отставку работал на авиационных заводах. Соавтор книги «Дело Варгина — поставщика армии Его Величества». Умер в 2009 году. 

Старший сын, Андрей окончил механико-математический факультет Московского государственного университета, работал в авиационной промышленности. Детей нет. Младший сын, Александр, окончил авиационный техникум. Работал на авиационном заводе им. Сухого, позднее — в Московском метрополитене. Имеет дочь Екатерину. У Ларисы Андреевны Арчаковой — сын Николай.

Примечания

• 1
  Пахоруков Николай Феофанович, 1861 года рождения, уроженец Иркутска. Жил в Чите. Арестован 20 сентября 1929 г. Приговорён 3 декабря 1929 г. Тройкой ПП ОГПУ по ДВК по ст. 58-12 УК РСФСР к 1 году лишения свободы. Реабилитирован 29 декабря 1994 г. //Книга Памяти жертв политических репрессий в Восточном Забайкалье. — Т. 5.  — Чита. — 2007. — С. 28//.
• 2
  Григорьев Леонтий Андреевич, 1875 года рождения, уроженец Читы. Жил в Чите, на момент ареста работал делопроизводителем санитарно-бактериологической станции. Арестован 11 января 1931 г. Приговорён 25 марта 1931 г. Тройкой ПП ОГПУ по ВСК по ст. 19-58-2 УК РСФСР к расстрелу. Реабилитирован 31 марта 1989 г. //Книга Памяти жертв политических репрессий в Восточном Забайкалье. T. 2. — Чита. — 2003. — С. 405//.
• 3
  Покровский Николай Иванович, 1892 года рождения, уроженец Читы, житель с. Верхний Нарым Красноярского (Красночикойского) района ВСК. Работал в школе, учитель. Арестован 26 января 1931 г. Приговорён 2 августа 1931 г. Тройкой ПП ОГПУ по ВСК по ст. 58-10 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы. Реабилитирован 28.10.1989 г. Жена, дети — 4 чел. от 3 до 7 лет //Книга Памяти жертв политических репрессий в Восточном Забайкалье. — Т. 5. — Чита. — 2007. — С. 91//.
• 4
  Покровский Петр Дмитриевич, 1870 года рождения, уроженец Костромы. Жил в с. Андрианово Шахунского района Горьковской области, служил священником. Арестован в 1932 г. Приговорён Тройкой по ст. 58-10-11 УК РСФСР к 3 годам лишения свободы //Книга Памяти жертв политических репрессий в Нижегородской области. — Нижний Новгород. — 1997—2001. — Т. 1—2//. «От него потребовали отказаться от сана. Но он был истинно верующим и не выполнил этого, за что был посажен в тюрьму, где и умер» //Из письма Л.А. Арчаковой к А.Е. Власову 29.06.1994 г.//).