Биографические записи Владимира Лобанова. Первое путешествие

Начиная с 1961 года, семь отпусков я проводил в дальних путешествиях. Если первую свою мечту по поводу коллекции музыкальных произведений я начал осуществлять с 1956 года, то вторую мечту о покупке велосипеда и путешествия через всю Россию я смог выполнить, начиная на 5 лет позже.

В 1960 году на деньги от премий за «скоростное» строительство я купил мотовелосипед с двигателем в одну силу. Быстро его освоил и ездил на нём по воскресеньям до 150 км в день по всем интересным местам вокруг Читы. Идею дальнего путешествия подал мне бывший сосед по дому на ул. Песчанской по фамилии Фирсов. Его мама работала в трестовской библиотеке. Однажды, разговорившись, он рассказал, что несколько лет назад, будучи школьником, вместе с учителем его класс ездил на велосипедах в город Улан-Удэ из Читы.

Меня это заинтересовало: одно дело читать о путешественниках, другое дело беседовать. Я подробно выспросил его, где они ночевали, как питались, по какой дороге ехали, и решился поехать в такое путешествие.

Поскольку у меня был мотовелосипед, то я решил ехать не до Улан-Удэ, а до озера Байкал. Для дороги я сделал по совету Фирсова лёгкую палатку из полиэтиленовой плёнки, запасся правами на управление мотовелосипедом, канистрой для бензина и рюкзаком с одеждой, едой, фотоаппаратом и запчастями для велосипеда. Итак, я тронулся в путь.

Испытания моей решимости начались сразу. На первом же повороте тяжёлый рюкзак потащил в сторону, я упал, расшибся. Однако встал, начал приспосабливаться к грузу сзади меня. Второе испытание началось через 10 км дороги. Велосипед зачихал, стал работать с перебоями и чуть далее выезда из города встал совсем. Общий вес мотовелосипеда 32 кг. Груза у меня было ещё столько же, поэтому ехать на педалях было немыслимо. Надо ремонтировать двигатель. Я проверил все узлы. Нет толку. Разобрал двигатель и основные узлы, всё протёр, проверил, смазал, но велосипед не работал.

Итак, я выехал в девять утра, проехал всего 15 км, просидел за ремонтом двигателя до пяти вечера. Жара была убийственная, тени не было, закончилась и вода. В голову стали заползать мысли об отказе от путешествия. Впереди ночь, предстоит тяжелейший подъём в гору, на Яблоневый хребет, впереди 1 500 км дороги, а я не могу тронуться. После пяти вечера двигатель сла́бо, но заработал. Я решил ехать сколько смогу.

В дороге он стал прирабатываться и перед подъёмом на хребет работал неплохо. С ходу я смог подняться более чем на половину подъёма на хребет. Жара спала, я начал толкать велосипед в гору и через пару часов преодолел подъём. На вершине хребта я оказался на закате. На спуске двигатель стал работать хорошо и больше меня не подводил, хотя я преодолевал большие затяжные подъёмы по 6—8 км. Моя работа по ремонту двигателя полностью себя оправдала.

К ночи я, не разбивая палатки, уснул в изнеможении, хотя почти к самой моей ночёвке подходил лось, позднее гуран и кричали очень громко.

Утро было солнечным, радостным и я поехал вокруг Арахлейских озёр, добрался до Беклемишево, отсюда по моей карте шла кратчайшая дорога на Еравные озера в Бурятии, но никакой дороги я не нашёл. Стал спрашивать у местных жителей, но никто такой дороги не знал. Наконец, один охотник показал мне, как выехать на эту дорогу. Вначале это была грунтовая дорога, потом тропа, а вскоре просто расчищенное от деревьев пространство между сопкой, поросшей густым лесом и речкой. Дороги как таковой не было и в помине, но чувствовалось, что когда-то здесь были стлани из брёвен, гравий с них вымыло водой, и остались просто ямы, колдобины и бревна поперёк дороги.

Никакой возможности ехать на велосипеде не было, и мне во второй день пришлось тащить всю эту тяжесть в поводу.

Во второй день мыслей о возврате домой и проведении отпуска в Москве или в Ленинграде у меня уже не было. Я решил любой ценой, хотя бы пешком, добраться до Байкала. Через 3—4 часа, пройдя 15 км, я увидел табор, где отдыхал бурят, фронтовик без руки и его внук. Старый солдат с внуком пошли поохотиться, а бурят был единственным жителем бывшей деревни Грязнухи. Он был связист, наблюдал за телефонной линией и на лошади с телегой ехал за деньгами в Сосново-Озерск в Бурятии. От охотника я узнал историю этой дороги. 

Она была проведена ко времени проезда наследника цесаревича Николая, будущего императора, в 1891 году. От Беклемишево до Еравных озёр дорога была сделана в новой просеке, была построена деревня для ямщиков — Грязнуха, и некоторое время дорога работала. С проведением в 1900 году железной дороги значение грунтовой дороги упало, по ней почти никто не ездил, пришла в упадок и деревня Грязнуха, дорогу размыло паводками, уже давно, кроме как на лошади, проехать по ней было невозможно. 

Когда я узнал, что хуже пройденного мной участка не будет, то решил от своего пути не отвлекаться. Два дня я тащил по болотам и бездорожью свой велосипед, рюкзак бросил на телегу. Двигался я, не отставая от лошадки. На третьи сутки мы с бурятом вышли к райцентру Сосново-Озерское.

Отсюда к Байкалу шла хорошо накатанная грунтовая дорога, и я с больши́м удовольствием, без спешки, делая по 120 км в день, добрался до Улан-Удэ.

Здесь я переночевал в центральной гостинице, побывал в местном клубе туристов и отправился далее. Дорога к Байкалу была одна: вначале по левому берегу Селенги до деревни Татауров, здесь паром перевозил на правый берег, и оттуда шла дорога вдоль долины, ведущей к Усть-Баргузину. В этой части пути я был уже достаточно опытным путешественником. 

Велосипед и его двигатель изучил досконально, и они работали бесперебойно. Если до переправы через Ангару вся природа была типично забайкальской, то в долине и пейзажи, и деревни напоминали среднюю полосу России. Ехать в таких местах одно удовольствие. Вообще, тяготы путешествия остались ещё за Еравными озёрами, дальше была поэзия. Не считая встречи с огромным байкальским чёрным медведем прямо на дороге под хребтом Хаим, то всё шло прекрасно. 

Недалеко от посёлка Гремячинск меня начал мочить дождь, я заехал в первый попавшийся дом и стал пережидать. Я не знал прибайкальской погоды, дождь без перерыва шёл четверо суток! Было скучно, тем более что соседский алкаш предположил, что раз я еду на велосипеде, то американский шпион, пришлось его послать подальше, а потом распить бутылочку. 

От него я узнал, что посёлок ранее испокон веку стоял на берегу Байкала. Когда построили Иркутскую ГЭС, то рассчитали, что Байкал поднимется на метр, все посёлки рыбаков переносили от берега, Гремячинск отнесли аж на 15 км. Оказалось, что Байкал не изменил свой уровень ни на миллиметр, и теперь рыбаки вынуждены ходить к озеру, очень по их меркам далеко, чертыхаясь в адрес умников. Дождь кончился, вместе с рыбаками поставил сеть и поехал далее. Вдоль Байкала шла довольно накатанная и изумительно живописная дорога, о воздухе, запахах и говорить не надо. 

Без приключений добрался до Усть-Баргузина, районного центра, рыбацкого посёлка. Здесь в припортовой гостинице устроился на ночёвку и вдруг обратил внимание на пароход, стоя́щий на рейде. Хозяйка гостиницы разъяснила, что это единственный грузопассажирский теплоход «Комсомолец», идёт вверх по Байкалу в Нижнеангарск, оттуда вдоль всего западного берега в порт Байкал. Я отреагировал мгновенно: купил билеты и покатил со своим велосипедом на палубу теплохода. Здесь я привязал его к бортовым перилам и стал обычным пассажиром, заняв место в трюме. 

В хорошую погоду разбивал свою палатку прямо на палубе как цыган. Четверо незабываемых суток длилось это путешествие. Погода стояла на редкость солнечная и ласковая, что большое чудо для Байкала.

Мы заехали в Давшу, где расположен Байкальский заповедник, в Нижнеангарский порт. Потом на 450 км берег (западный) был необитаем, более того и пристать к нему было негде, почти вертикально спускались скалы к озеру. В нескольких только местах маленькие речки пробили щели, и в их устье была галька, на которую можно было бы выйти из лодки, но вверх всё равно дороги не было. Скалы были всевозможных, невообразимых расцветок, яркие и отражающиеся в воде озера. Выше скал лежал вечный снег. 

Так доехали до острова Ольхон, затем была остановка против бухты Песчаной, стойбища туристов. Закончили пароходное путешествие в порту Байкал. Я переправился на правый берег Ангары и поехал в Иркутск. Здесь я остановился у моего старого друга Робки Сучилова, он жил здесь и работал в местном НКВД. Узнав, что я приехал из Читы в Иркутск своим ходом, мой друг удивился, но его младший брат просто обомлел. Он всё ходил, смотрел на велосипед и на меня, как на некое чудо. 

Прожив пару дней, я поехал далее в Иркутск. Здесь нашёл своих друзей по институту: Венку Чернова с женой, Аркадия Сапожникова с его женой (бывшей Сапожниковой) Лидой. Были и другие — Алабины и т. д. Все дружно ахали, собирались в подобное путешествие сами, было шумно и весело. Пригласил всех в Читу и поездом отправился вместе с велосипедом домой.

Так завершилось моё первое путешествие.