С шашкой на пулемёт
Приблизительное время чтения: 19 минут
Геннадий Жеребцов
Писатель, историк, краевед.
Почётный гражданин города Читы
Книга «Крестьянские восстания в Забайкалье»: конец двадцатых — начало тридцатых годов двадцатого столетия.
Второе издание, расширенное и дополненное. Чита, 2005
Глава 9 из книги «Крестьянские восстания в Забайкалье»: «С шашкой на пулемёт». Восстание в июне 1930 года в Чернышевском районе. Данная глава входила в первое издание книги.
Главы 1—7 книги «Крестьянские восстания в Забайкалье» опубликованы на авторской странице (Проза.ру). Книга рассказывает о трагедии забайкальского крестьянства в один из переломных периодов строительства социализма в СССР и о сопротивлении насильственным, навязанным сельскому населению методам коллективизации.
Восстание в июне 1930 года в Чернышевском районе
20 июня в Укурей на место явки — на базар прибыли представители из семи сёл: из Гаура — вся означенная четвёрка, из Утана — Конев И.А. (бедняк), из Старого Олова — Кузнецов К.Т. (середняк), из Укурея — Золотарев П. и Куницын А., из Икшицы — Мартынов А.И. (середняк), из Шивии — Вологдин С.Г. (середняк), из Курлычи — Вологдин С.Г. (середняк). По предложению Золотарева съезд решили провести за селом, куда направились поодиночке. Для маскировки Истомин взял с собой несколько бутылок пива. В намеченное время на месте сбора собрались все, кроме обоих Вологдиных из Гаура и Мартынова, которые место сбора не нашли.
Съезд открыл Матафонов. Он сказал: «В связи с перегибами Советской власти в других районах крестьяне восстали и идут с оружием в руках против них. Мы вас собрали сюда, чтобы разрешить вопрос, что делать нам. У нас тоже Советская власть сделала много ошибок во время хлебозаготовок, коллективизации. Много проведено насилия, и до сих пор ошибки не исправляются. Нас неправильно раскулачили, задели середняков, партизан, а поэтому, думаю, нам нужно выступить, как сделали в других районах».
Его поддержал Истомин: «Советская власть нас раскулачивает, гонит в коммуны, выселяет из сёл, отбирает хлеб, налагает большие налоги, а поэтому крестьянин терпеть больше не может, и нам нужно что-то предпринять. Нужно выступить, свергнуть коммунистов, разогнать коммуны и сделать так, чтобы была Советская власть без коммунистов. Должны восстать все сёла нашего района. Восстание уже сделано во всех районах, и мы остались одни».
После него стали выступать другие участники съезда. Конев, например, сказал: «У нас в Утане организация пустила далеко корни. В организацию к нам вошла медицина, и считаем, что при выступлении к нам примкнут из охраны ЛОНа (лагерь особого назначения)». Золотарев и Кунинын, поддерживая предложение о выступлении, говорили о необходимости разоружения коммунистов в своих сёлах.
В результате обсуждения съезд постановил: 1 — поднять вооружённое восстание; 2 — выступить в ночь на 26 июня; 3 — сборный пункт — около села Утан; 4 — наметить план выступления.
Согласно плану предполагалось соединёнными повстанческими силами захватить село Утан, разоружить охрану ЛОНа, распустить заключённых и добыть оружие. Всем присутствующим на съезде дали установку — к моменту выступления подготовить крестьян сел к выступлению, для чего в каждом селе провести специальные тайные собрания или же разговаривать с людьми индивидуально. Вологдину С.Г. поручили при выступлении в селе Шивия спилить телеграфные столбы на проходящей через село линии связи и порвать провода, чтобы задержать сообщение местных властей о восстании в Сретенск.
Коневу съезд поручил связаться с Кесарем Шестаковым, командиром разгромленной, но не добитой группы восставших, выступившей с оружием в руках ещё в марте месяце. По слухам он должен был скрываться в посёлке Жипкошино, куда были выселены раскулаченные с других мест, сообщить ему решение съезда и просить, чтобы он также подходил со своей группой к Утану. После полученной установки делегаты разъехались проводить подготовку к восстанию.
В селе Гаур Матафонов и Истомин через два дня после съезда провели в доме Истомина тайное собрание, куда было созвано более 30 человек. Они информировали односельчан о съезде, кто был и от каких сёл, объявили о решении съезда, о дате выступления и месте сбора. Собравшиеся, заслушав информацию, одобрили решение съезда, постановили выступить и предложили всем готовиться к выступлению: искать оружие, запасать харчи, собирать коней.
В селе Утан Конев доложил о решении съезда Черепанову И.А., и тот предложил собрание в селе не проводить, а сообщать каждому надёжному утанцу индивидуально о дне восстания и месте сбора как о решённом для всех деле. Для связи с Шестаковым и передачи ему директив съезда, они послали Черепанова М.Г., которому для поездки Конев дал свою лошадь.
В селе Укурей Золотарев и Куницын через день после съезда обошли надёжных жителей села с приглашением их на собрание в кустах около села. Пришло семеро человек. Заслушав информацию о съезде, они постановили восстание поддержать, а до выступления на селе проводить агитацию и привлечь больше крестьян к выступлению.
В селе Шивия Вологдин С.Г. для решения вопроса о выступлении созвал собрание вблизи села. На нём присутствовало 8 человек. Вологдин объявил решение съезда, о дне выступления, месте сбора и о задании шивиинцам. Собрание продолжалось около двух часов, но никакого решения вынесено не было. Решили на другой день собраться ещё раз. В этот раз пришло 10 человек. Вологдин настаивал на выступлении, говоря: «Я дал на съезде обещание, что мы выступим, и на нас будут надеяться, а если мы не выступим, то подведём остальных, которые восстанут». Собрание решило не выступать, так как считали; что из выступления ничего не выйдет, но порученное задание — срезать телеграфные столбы, чтобы прервать сообщение с городом, выполнить.
В селе Икшица собрание проведено не было. Мартынов, не найдя собравшихся на съезд в лесу, очень расстроился, а потому поехал в Гаур к Истомину, чтобы тот рассказал ему о постановлении съезда. По приезде домой он ходил по домам и индивидуально агитировал крестьян о выступлении.
В селе Курлыч собрания также не было. Вернувшись со съезда, Вологдин С.Г. сообщил о нём Вологдину П., который, испугавшись, велел ему молчать и об этом никому не говорить, что и было сделано. Но за день до выступления, когда в Курлычу приехали сотрудники Сретенского Окружного отдела ОГПУ с бойцами опердивизиона ОГПУ, то Вологдин С.Г. выехал в Гаур и предупредил Истомина о прибытии в их село сотрудников ОГПУ и о начале арестов.
Село Абрамовка представителя на съезд не посылало, но, будучи по делам в Гауре, житель этого села Вологдин Ф. узнал от Матафонова, что был съезд, на котором 26 июня постановили выступить. Приехав к себе в село, он созвал в лесу около села собрание, на котором присутствовало 12 человек. Собрание решило выступить.
В селе Старый Олов, приехавший со съезда Кузнецов рассказал о съезде Суханову Виктору, который посылал его на съезд. Выслушав Кузнецова, Суханов поручил дальнейшую работу в селе проводить Иконникову С., который за два дня до выступления провёл собрание. В селе Жипкошино, Шестаков, получив сообщение о съезде через нарочного, послал посыльных в с. Елкино и ещё два места, где работали раскулаченные на шпалотесках, дав им задание собрать всех раскулаченных в Жипкошино. Когда все собрались, Шестаков рассказал о предстоящем восстании на 26 июня. Собравшиеся решили выступить.
Восстание началось повсеместно согласно намеченному плану в ночь на 26 июня. В с. Гаур восстало 57 человек, Старый Олов — 34 человека, Утан — 20 человек, Кадая — 15 человек, Жипкошино и Елкинда — 25 человек, Абрамовка — 22 человек, Икшица — 8 человек. В сёлах Укурей, Шивия и Курлыч восстание не произошло, так как собрание в Шивие постановило не выступать, а в Укурее и Курлыче не решились выступать. Выступившие в селе Старый Олов собрались около села. К ним присоединились повстанцы из Кадаи. Здесь они провели организационное собрание, разбившись на 4 взвода и выбрав командный состав.
Командиром отряда был избран Нижегородцев Давыд Александрович, бывший когда-то командиром взвода красных партизан, отчаянный и храбрый человек, крестьянин-середняк. Командирами взводов стали: 1-го — Кузнецов Е.Е., бедняк; 2-го — Истомин П.В., из кулаков; 3-го — Иконников С.О., середняк; 4-го — Суханов Ф.Н., середняк. После разбивки на взводы, отряд направился в село Кадая разоружать актив села.
Во время разоружения коммунары Копыловы, к дому которых подошёл со взводом Флегонт Суханов, открыли стрельбу по нападающим. Повстанцы начали обстреливать дом, стреляя по окнам. Услышав стрельбу, командир 1-го взвода Евграф Кузнецов кинулся на помощь своим товарищам. Подбежав к дому, он крикнул: «Сдавайтесь, Копыловы, а то брошу гранату». И действительно бросил через разбитое окно. Она разорвалась в доме, не причинив, правда, никому вреда. Копыловы продолжали отстреливаться. При этом ранили в ногу Истомина А.Е., который, подскакав к дому, стрелял с лошади, и Кузнецова в руку после броска гранаты.
После того как у Копыловых кончились патроны, они вынуждены были сдаться. Когда их вели к сельсовету, к ним подъехал Кузнецов Поликарп и дулом дробовика разбил голову одному из Копыловых, крича: «Порешили у нас двух храбрецов». Однако до самосуда дело не дошло, так как охрана оттеснила Кузнецова от арестованных. Остальные принимали участие в разоружении в другом конце села.
Восставшие в селе Гаур, обезоружив председателя сельсовета, группами по 5—6 человек стали из села выезжать в падь Утан. К вечеру 26 числа гаурских собралось 57 человек. Здесь они соединились с первой группой утанцев, вышедшей из села во главе с Черепановым И.А. Командиром этого отряда был выбран Тихон Дмитриевич Матафонов — инициатор и вдохновитель самого восстания. В прошлом он был участником Русско-Германской войны, где за храбрость получил выдвижение в командиры взвода. Вернувшись домой, не раздумывая, принял участие в партизанском движении, где ему поручили командовать эскадроном. Хозяйство он имел среднее, растил хлеб, исправно платил сельхозналог.
Помощником ему выбрали Ивана Андреевича Черепанова из Утана — руководителя повстанческой группы в своём селе, имевшему непререкаемый авторитет среди односельчан. Командирами взводов стали Истомин М.В. и Копоплев В.Я. На месте сбора Матафонов стал ждать прихода отряда Нижегородцева, чтобы уже вместе повести наступление на село Утан.
К ним поодиночке прибывали повстанцы из с. Утан. Подошла из Икшицы небольшая группа восставших под руководством Афанасия Мартынова. За ними прибыл отряд под командованием Самуила Шайдурова, в котором было 22 повстанца из сёл Абрамовка и Курлыч. В ночь на 26 июня, то есть в момент выступления в других сёлах, в селе Шивия Вологдин Сергей Глебович, исполняя решение съезда о прерывании телефонной связи, организовал в двух километрах от села спиливание столбов и порыв проводов.
Только вечером 26 числа в падь Утан пришёл отряд Давыда Нижегородцева. С его прибытием вновь прошло собрание командного состава. Общее командование принял Нижегородцев Д.А., помощниками ему выбраны Матафонов Т.Д. и Черепанов И.А. В ночь на 27 июня объединённый отряд двинулся в наступление на село Утан, имея целью разоружить охрану ЛОНа, освободить заключённых, увеличив этим численный состав отряда, и взять имеющийся запас оружия.
Не дойдя полтора километра до села, отряд был обстрелян отрядом самообороны и охраной ЛОНа. Не ожидая сопротивления, наступающий отряд под ружейным огнём обратился в бегство. Однако некоторые при этом не растерялись, а заняли боевую позицию и стали отстреливаться. Вологдин М.Я. выстрелом из дробовика, заряженного картечью, убил стрелка охраны ЛОНа Суханова. Отряд, разделившись на две части, ускоренным маршем уходил на село Гаур, а вторая его часть — на село Старый Олов. Днём 27 числа группа Матафонова была настигнута отрядом самообороны и обстреляна, отчего, в панике рассыпавшись на более мелкие группы, стала рассредоточиваться по тайге. Другой отряд самообороны из стрелков охраны железной дороги настиг группу Нижегородцева, но был обстрелян повстанцами и стал отступать.
Воспрянув духом, повстанцы бросились в атаку за убегавшими стрелками. Суханов Флегонт и Иконников Нил верхами догнали пешего стрелка Магичева. Суханов тяжело ранил сдавшегося стрелка, а Иконников выстрелом из дробовика добил его. В этом же бою был взят в плен стрелок Ахуджанов. После победы в данном бою отряд Нижегородцева двинулся на село Бородинское.
Часть восставших, возглавляемая Матафоновьм, не владея све́дениями о действиях второй половины отряда и имея безоружными до половины своего численного состава, впала в паническое состояние и пришла к выводу, что восстание потерпело поражение. На собрании, проведённом 28 июня, они решили сдаться. 29 июня повстанцы, выступившие из сёл Гаур, Шивия и Абрамовка, явились в свои сёла и сдали оружие. Между тем в посёлках Жипкошино и Елкинда выступил отряд под командованием Кесаря Константиновича Шестакова. Семья Шестаковых была из зажиточных крестьян села Утан. До революции его отец имел 3 дома, мельницу, до сорока лошадей, 60 голов крупного рогатого скота, отару в полторы сотни овец, 5 пар быков для пахоты, а засеивали они площадь до 22 десятин.
Несмотря на это, все трое братьев Шестаковых в годы гражданской войны встали на защиту Советской власти и служили в партизанских отрядах. Один из них, Фадей, член партии, в 1930 году уехал на учёбу в Москву. Кесарь в марте того же года после раскулачивания отца, когда ему от всего хозяйства оставили только одну лошадь, с оружием в руках ушёл в отряд под командованием Константина Черепанова, выступившего против коллективизации сельского хозяйства и раскулачивания. В отряде у Черепанова было всего — 14 человек, и он вскоре был разбит. И только небольшая группа в четыре человека во главе с Шестаковым сумела уйти от преследования и скрывалась в лесах и дальних деревнях по июнь месяц, когда новая волна крестьянских волнений не вынудила их вновь приступить к активным действиям.
Собрав быстро отряд из находящихся на отработках раскулаченных крестьян в количестве 25 человек, он повёл их на соединение в падь Утан. Дорогой его отряд разоружал советский актив в сёлах Такша, Берея, Куруля и Озеринское, через которые они проходили. В селе Озеринское повстанцы арестовали председателя сельского совета Соболя и забрали его с собой. Километрах в 5—6 от села Шестаков приказал за содействие властям в ликвидации отряда Черепанова и в организации после этого гонений за ним, Шестаковым, Соболя расстрелять.
Приводить приговор в исполнение вызвались Неронов Степан и Литвинцев Африкан. Отведя его метров на 100 в сторону, Неронов на ходу выстрелом в спину убил председателя. Шестаков, выслушав доклад об исполнении приговора, предложил им дополнительно произвести контрольный выстрел. После этого отряд двинулся на Утан, куда подошёл 28 июня. Видя, что Утан восставшими не взят и не имея све́дений о выступивших, направился в село Бородинское. Здесь обезоружили актив. В этот же день к Бородинскому подошёл после боя с группой самообороны отряд Ннжегородцева. Посоветовавшись, решили общее руководство восставшими возложить на Шестакова.
В Бородинском Шестаков организовал общее собрание граждан села. Литвинцев Фёдор и Шестаков разъясняли им: «Мы идём против перегибов, которые наделали коммунисты. Крестьян ограбили во время хлебозаготовок, раскулачили, загоняют в коммуну. Мы идём не против Советской власти, а за Советскую власть без коммунистов». Они призывали мужчин пополнить свои ряды, но добровольцев пойти в их отряд из Бородинского не оказалось. 29 июня отряд занял село Зюльзикан Олинского (ныне входит в состав Нерчинского) района, где разогнал коммунаров. А когда последние стали возмущаться действиями восставших, приступили к их избиению. Особенно в этом отличились Фёдор и Африкан Литвинцевы и сам командир отряда.
Вечером к селу подошёл по пятам группы Нижегородцева вместо потерпевшего поражения отряда самообороны 3-й дивизион 2-го Дальневосточного кавалерийского полка войск ОГПУ под командованием командира дивизиона Мышко. Узнав об этом, командование отряда приняло смелое решение атаковать преследователей. Шестаков и Нижегородцев повели отряд в конном строю и с криком «Ура!» на красноармейцев. С ходу же был сметён дозор дивизиона ОГПУ и убиты его бойцы Сорочкин и Тогамов. С шашками наголо повстанцы понеслись дальше.
Но в это время заработал пулемёт, и Шестаков повернул на него своих жипкосцев, чтобы уничтожить его расчёт и лишить красноармейцев преимущества в бою. Однако пулемётная очередь опередила конную лаву и срезала несущихся впереди командиров Шестакова и Нижегородцева. Смерть вожаков и ранение трёх своих товарищей — Эпова С., Протопопова И. и Черепанова Г. внесли замешательство в ряды наступавших, и отряд, рассредоточившись, стал уходить. Самая большая группа во главе с Нероновым С. и Литвинцевым Ф. отступила в сторону реки Нерчи. Остальные же группы и группки направились к своим сёлам и стали сдаваться.
Отряд Неронова в количестве 11 человек был настигнут в тайге возле Елкинды, куда он подошёл для запаса продовольствия и некоторой передышки. Здесь инициативу веде́ния боя взяли на себя бойцы дивизиона войск ОГПУ. Это был скорее всего не бой, а побоище, только трое из повстанцев остались живы: Комогорцев Н.К., Слепков Л.И. и Иконников А.А., которые были взяты в плен.
Проведённой операцией по делу были арестованы активные участники по подготовке восстания и непосредственного выступления в количестве 62 человек, которых привлекли к ответственности. Девять человек расстреляли, остальных направили в концлагеря на различные сроки заключения. Идейному руководителю восстания Матафонову Т.Д., благодаря его партизанскому прошлому, объявленная высшая мера наказания была заменена на 10 лет нахождения в местах лишения свободы.
В конце июля 1930 года, то есть почти сразу же после ликвидации восстания, в сёлах района, которые вызвали огонь повстанческого движения, проводились общие собрания граждан о причинах восстания, о политическом состоянии деревни, о перегибах в проведении коллективизации. В селе Старый Олов собрание проводил приехавший из Хабаровска уполномоченный Крайкома ВКП(б) Косицын. Он дал критическую оценку причинам восстания, объяснив присутствующим, что оно действительно возникло из-за переусердствования местного актива бедноты, сельсовета, коммуны и так далее.
И далее он произнёс то, что шокировало тех, кто силой оружия в отряде самообороны пытался уничтожить восставших: «Всех восставших нельзя назвать бандитами и, если кого так кто-либо назовёт, то на него можно подавать в суд и привлекать к ответственности. Никого арестовывать не будут, так как всё это восстание — результат перегибов местных районных и сельских советско-партийных организаций». Своими словами он переложил вину центральных органов партии и страны на местные органы, что отвечало решению ЦК ВКП(б) от 14 марта 1930 года «О борьбе с искривлениями партлинии в колхозном движении».
Этим не замедлили воспользоваться притихшие после разгрома восстания противники коллективизации. Слыша только такого рода слова Косицына, Простокишин С.А. заявил на собрании: «Неправильно действует Советская власть на местах и даёт поблажку местным заправилам. Нельзя проводить политику раскулачивания трудового крестьянства. Все Вы, костоглоты-колхозники, спасая свою шкуру и награбленное добро, пошли против восстания. Недаром было это восстание, так как Советская власть разоряет нарочно всех трудовиков и раздаёт их имущество всяким колхозникам. Этим сама власть добивается, что крестьяне восстают. Везде насаждают всяких партийцев, которые вертят всем обществом, как хотят, и не пикнешь. Довольно жать крестьян. Нельзя отдавать целое село какой-то кучке коммунистов-заправил. И если так будет продолжаться дальше, то вновь на партизанские тропы пойдут не только те, кто ходил, но ещё и больше».
В том же духе выступали и другие. Направленное в это русло собрание привело к тому, что все раскулаченные и лишённые избирательных прав жители села подали заявления об отмене старых решений сельсовета о возврате отобранного имущества как у неправильно раскулаченных и о восстановлении избирательных прав. Наиболее отчаянные из них, подводя итоги восстания, друг другу говорили: «Дураки были повстанцы, что вернулись назад. Теперь уж мы пойдём. Да не так пойдём, как шли в тайгу, а пойдём и расправимся сперва в селе». Очень многие жалели о безвременной смерти Давыда Нижегородцева и Кесаря Шестакова. Но нового восстания не последовало.
Нашли ошибку или опечатку? Выделите, пожалуйста, фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. Мы получим электронное письмо и внесём исправления
